По сфере употребления словарный запас современного русского языка делится на две основные группы: 1) общенародную, общеупотребительную лексику; 2) лексику, имеющую ограниченную сферу употребления: диалектную лексику (диалектизмы); профессиональную лексику (профессионализмы); жаргонную и арготическую лексику (жаргонизмы и арготизмы).

Общенародная лексика составляет основу русского языка.

Литературный язык – высшая форма национального языка. Литературный язык обслуживает разные сферы человеческой деятельности: политику, науку, культуру, словесное искусство, образование, законодательство, официально-деловое общение, неофициальное общение носителей языка (бытовое общение), межнациональное общение, средства массовой информации. Основные признаки литературного языка: обработанность, устойчивость, обязательность для всех носителей языка, нормированность, наличие функциональных стилей.

За пределами литературного языка находятся социальные и территориальныедиалекты и просторечие .

Диалект (от греч dialektos – «разговор, говор, наречие») – разновидность языка, являющаяся средством общения коллектива, объединенного территориально и социально.

Различают диалекты территориальные и социальные .

Территориальные диалекты наряду с литературным языком являются основной разновидностью языка, это слова и выражения, употребляемые жителями какой-либо определенной местности: баскóй («красивый»), байка («сказка»), вёдро («хорошая погода»). В отличие от литературного языка, диалект ограничен в распространении и употреблении территориально и функционально, существует только в устной форме .

В территориальных диалектах отличия структурного плана охватывают все уровни языковой системы: присутствуют не только в лексике, но и в фонетике, грамматике. Так, в севернорусских говорах полное оканье: [дро вá, но гóй, вы"бо р ]; для южнорусских говоров характерны формы местоимений типа: у мене , от тебе , для тебе , к та бе, о са бе; различия в лексике: в севернорусском говоре ухват, сквородник, изимь, озимя (всходы ржи), в южнорусском говоре дежа, чапля, цапля, рогач, зеленя.

Социальный диалект – средство общения коллектива, объединенного профессионально или социально. Социальные диалекты делятся на профессиональные жаргоны, собственно социальные жаргоны, общий жаргон и арго.

Жаргон (франц. jargon) – социальная разновидность речи, характеризующаяся специфической лексикой и фразеологией.

Жаргон является принадлежностью относительно открытых социальных и профессиональных групп людей, объединенных общностью интересов, привычек, занятий, социального положения. Например, жаргон моряков, летчиков, спортсменов, учащихся, актеров и т.д.

Собственно социальный жаргон – жаргон отдельных социальных групп, объединенных по таким признакам, как род занятий, увлечений, пристрастий, возраст и т.п. (молодежный, жаргон наркоманов и т.п.).

Профессиональные жаргоны – слова и выражения, которыми традиционно принято обозначать тот или иной предмет или явление в определенной профессиональной среде (гончаров, охотников, учителей, студентов и т.п.): занзубель, медведка, наструг, фуганок, шерхебель – названия инструментов в речи столяров и плотников; подвал, шапка – в речи журналистов-газетчиков.

Общий жаргон – тот пласт современного русского жаргона, который, не являясь принадлежностью отдельных социальных групп, с достаточно высокой частотностью встречается в языке СМИ и употребляется или, по крайней мере, понимается всеми жителями большого города, в частности образованными носителями русского литературного языка (круто, крутиться, наркота, попса, развлекуха ).

В отличие от территориальных диалектов, социальные дифференцированы главным образом в области лексики, семантики, фразеологии: хвостовка, завал, препод, стипуха (студенческий жаргон); деды, старлей, салага, духи, дембель (армейский жаргон)

Арго (франц. argot) – социальная разновидность речи, характеризующаяся узкопрофессиональной лексикой, нередко с элементами условности, искусственности и тайности, а также заимствованиями из других языков. Арго является принадлежностью относительно замкнутых социальных групп и сообществ. Основная функция – быть средством обособления . Арго – это речь низов общества, деклассированных групп и уголовного мира. Слова и выражения арго, используемые в общей речи, называются арготизмами: на халяву, отвечаешь за базар, малява – тюремная лексика.

На границе арго и жаргонов находится сленг (функция сокрытия информации).

Сленг – разновидность молодежного жаргона, основанного на заимствованиях их английского языка (фэйсом об тэйбл ).

В отличие от арго, с его элементами тайности, функцией «пароля», жаргон в своем оформлении отталкивается в целом от общелитературного языка, являясь как бы социальным диалектом определенной возрастной общности людей или «профессиональной» корпорации.

Слова и выражения жаргонной речи называются жаргонизмами .

Просторечие – социально обусловленная разновидность национального русского языка, в которой реализуются средства, находящиеся за пределами литературной нормы. От территориальных диалектов просторечие отличается отсутствием отчетливой локальной закрепленности его особенностей, от жаргонов – тем, что эти особенности не осознаются его носителями как ненормативные.

Просторечие обнаруживается на всех языковых уровнях .

В фонетике к просторечным относятся явления, связанные со смещением ударения: кило"метр, шо"фер, при"говор, до"говор, зво"нит; стяжением гласных: милицанер, эксплатировать; наращением звуков: страм, ндравиться, здря, промблема; сокращением слогов: струмент: вакуировать; исчезновение [j]: ретузы; изменения в группах согласных: жись, потрет, суприз.

В области морфологии это изменения рода существительных: туфель, мыш, сандаль, мозоль – мужской род; с повидлой, под роялью – женский род; изменений в формах склонения: делов, с людями, на пляжу, нет время; образование некоторых форм множественного числа: шоферá, волосá, стаканьί ; склонение несклоняемых форм: без пальта, польт, в бигудях, ивасей; и зменения в образовании форм сравнительной и превосходной степени: ширше, красившее, хуже, наиболее чаще; н енормативные явления в словоизменении местоимений и глаголов: у ней, у её, хочут, берегёт, ездию, плотит, ехай, ляжь, выпимши, поломатый.

В области синтаксиса – отступления от нормативного глагольного управления: интересоваться об политике, ничем не нуждаюсь; м ногочисленные конструкции, не свойственные русскому литературному языку: Я не мывши вторую неделю. Которые моложе пусть поишачут.

Источник и просторечия – местные диалекты, устаревшая норма, смешение разных языковых единиц.

Лексика современного русского языка

С точки зрения активного и пассивного запаса.

Изменения в жизни общества (политические, социальные, экономические, культурные) отражаются в его словарном составе: появление нового в жизни приводит к появлению новых слов. В языке наблюдается и обратный процесс – отмирание, исчезновение некоторых слов, что также является отражением изменений в жизни общества. В процессе исторического развития языка происходят семантические преобразования слова: возникновение у слова новых значений и утрата старых.

Таким образом, в языке сосуществуют два пласта слов: слова, постоянно употребляющиеся, активно функционирующие в разных сферах деятельности людей, и слова, не имеющие широкого употребления. Первая группа слов составляет активный запас русской лексики, вторая – пассивный запас .

К активному словарному запасу относятся общенародные, общеупотребительные слова, у которых не наблюдается оттенка устарелости или новизны.

В пассивном словарном запасе различаются слова устаревшие, т.е. вышедшие или выходящие из употребления, и слова новые, т.е. слова, не ставшие еще общеупотребительными, сохраняющие оттенок новизны.

Устаревшие слова

В зависимости от причин, по которым то или иное слово относится к разряду устаревших, выделяются историзмы и архаизмы.

Историзмы – это слова, вышедшие из употребления по внеязыковым причинам, потому, что исчезли из жизни предметы, явления, которые они обозначали. Историзмы – единственное обозначение исчезнувшего понятия – не имеют синонимов. Это названия старинной одежды: зипун, камзол, кокошник, шушпан, кафтан; названия денежных единиц: алтын, грош, четвертной ; названия титулов: боярин ; названия должностных лиц: городовой, приказчик, урядник ; названия оружия: пищаль, шестопёр ; административные названия: волость, уезд и пр.

Архаизмы – это слова, устаревшие по внутриязыковым причинам, обозначающие понятия, предметы, явления, существующие в настоящее время, но по различным причинам вытесненные из активного употребления другими словами. Следовательно, архаизмы имеют синонимы в современном русском языке: ветрило – парус, психея – душа, заморский – иностранный, сей – этот, поелику – потому что.

Устаревание слов не связано с их происхождением. Устаревать могут исконно русские слова: дабы, изгой, льзя ; старославянские: глад, един, зело, чадо ; заимствованные слова: натура («природа»), сатисфакция («удовлетворение»), фортеция («крепость»).

В произведениях художественной литературы историзмы и архаизмы помогают воссоздать колорит эпохи, а также являются средством речевой характеристики персонажей.

Новые слова

Словарный состав русского языка постоянно пополняется новыми словами. Новые слова (неологизмы ) появляются в языке с целью обозначения какого-то нового понятия, явления. Слово является неологизмом, как правило, очень непродолжительное время, оно, будучи востребованным, быстро входит в активный запас: геймер, кастинг, шопинг, трансфер и пр.

От языковых неологизмов следует отличать неологизмы контекстуальные, или индивидуально-авторские (окказионализмы) – это слова, которые образуются художниками слова, публицистами с целью усиления экспрессивности текста: белибердоносцы (М.Е. Салтыков-Щедрин), спортсмедный лоб (М.Цветаева), молоткастый, серпастый (В. Маяковский).

Практические занятия.

Лексика русского языка в зависимости от характера функционирования разделяется на две большие группы общеупотребительную и ограниченную сферой употребления. В первую группу входят слова, использование которых не ограничено ни территорией распространения, ни родом деятельности людей; она составляет основу словарного состава русского языка. Сюда включаются наименования понятий и явлений из разных областей жизни общества: политической, экономической, культурной, бытовой, что дает основание выделить в составе общенародной лексики различные тематические группы слов. Причем все они понятны и доступны каждому носителю языка и могут быть использованы в самых различных условиях, без какого бы то ни было лимитирования.

Лексика ограниченной сферы употребления распространена в пределах определенной местности или в кругу людей, объединяемых профессией, социальными признаками, общими интересами, времяпрепровождением и т.д. Подобные слова используются преимущественно в устной ненормированной речи. Однако и художественная речь не отказывается от их употребления: писатели находят в них средства для стилизации художественного повествования, создания речевой характеристики героев.

Диалектизмы, их типы

Русские народные говоры, или диалекты (гр. dialektos – наречие, говор), имеют в своем составе значительное количество самобытных народных слов, известных только в определенной местности. Так, на юге России рогач называют ухватом, глиняный горшок – махоткой, скамью – услоном и т. д. Диалектизмы бытуют, в основном, в устной речи крестьянского населения; в официальной обстановке носители диалектов обычно переходят на общенародный язык, проводниками которого являются школа, радио, телевидение, литература.

В диалектах запечатлелся самобытный язык русского народа, в отдельных чертах местных говоров сохранились реликтовые формы древнерусской речи, которые являются важнейшим источником восстановления исторических процессов, затронувших когда-то наш язык.

Диалекты отличаются от общенародного национального языка различными чертами – фонетическими, морфологическими, особым словоупотреблением и совершенно оригинальными словами, неизвестными литературному языку. Это дает основание сгруппировать диалектизмы русского языка по их общим признакам.

1. Лексические диалектизмы – слова, известные только носителям диалекта и за его пределами не имеющие ни фонетических, ни словообразовательных вариантов. Например, в южнорусских говорах бытуют слова буряк (свекла), цибуля (лук), гуторить (говорить); в северных – кушак (пояс), баской (красивый), голицы (рукавицы). В общеупотребительном языке эти диалектизмы имеют эквиваленты, называющие тождественные предметы, понятия. Наличие таких синонимов отличает лексические диалектизмы от других типов диалектных слов.
2. Этнографические диалектизмы – слова, называющие предметы, известные лишь в определенной местности: шанежки – пирожки, приготовленные особым способом; дранки – особые оладьи из картофеля; нардек – арбузная патока; манарка – род верхней одежды; понёва – разновидность юбки и т. д. Этнографизмы не имеют и не могут иметь синонимов в общенародном языке, так как сами предметы, обозначенные этими словами, имеют локальное распространение. Как правило, это предметы быта, одежда, кушанья, растения и под.
3. Лексико-семантические диалектизмы – слова, обладающие в диалекте необычным значением: мост – пол в избе; губы – грибы всех разновидностей, кроме белых; кричать (кого-либо) – звать; сам – хозяин, муж и т. д. Такие диалектизмы выступают в качестве омонимов к общенародным словам, употребляемым с присущим им в языке значением.
4. Фонетические диалектизмы – слова, получившие в диалекте особое фонетическое оформление цай (чай), чепь (цепь) – следствия «цоканья» и «чоканья», свойственных северным говорам; хверма (ферма), бамага (бумага), пашпорт (паспорт), жисть (жизнь) и под.
5. Словообразовательные диалектизмы – слова, получившие в диалекте особое аффиксальное оформление: певень (петух), гуска (гусыня), телок (теленок), земляница (земляника), братан (брат), шуряк (шурин), дарма (даром), завсегда (всегда), откуль (откуда), покеда (пока), евонный (его), ихний (их) и т. д.
6. Морфологические диалектизмы – не свойственные литературному языку формы словоизменения: мягкие окончания у глаголов в 3-м лице (идеть, идуть); окончание -ам у существительных в творительном падеже множественного числа (под столбам); окончание е у личных местоимений в родительном падеже единственного числа: у мене, у тебе и др.

Диалектные особенности характерны также и для синтаксического уровня, и для фразеологического, однако они не составляют предмет изучения лексической системы языка.

Значение диалектизмов в русском языке

На протяжении всей истории русского литературного языка его лексика пополнялась диалектизмами. Среди слов, восходящих к диалектным источникам, есть межстилевые, нейтральные: земляника, пахать, улыбаться, очень, а есть слова с яркой эмоциональной окраской: чепуха, морока, аляповатый, нудный, мямлить, прикорнуть. Большинство диалектизмов связано с жизнью и бытом русского крестьянства, так что многие слова этих тематических групп в современном литературном языке по происхождению диалектные: батрак, хлебороб, вспашка, боронование, зеленя, зябь, борона, веретено, косовица, доярка и под. Многие из этих диалектизмов вошли в литературный язык уже в наше время почин, новосел, шумиха, умелец.

Особенно характерно для современных языковых процессов пополнение лексики этнографизмами. Так, в 50–60-е годы литературным языком были освоены сибирские этнографизмы падь, распадок, шуга и др., еще ранее – тайга, сопка, филин. (Именно эти слова некогда послужили поводом к выступлению М. Горького против увлечения писателей «местными речениями» однако язык принял их, и они даются в словарях без ограничительных помет.)

Один из путей проникновения диалектизмов в общеупотребительный язык – использование их писателями, изображающими жизнь народа, стремящимися передать местный колорит при описании русской деревни, создать яркие речевые характеристики деревенских жителей. К диалектным источникам обращались лучшие русские писатели: И. А. Крылов, А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, Н. А, Некрасов, И. С. Тургенев, Л. Н, Толстой и многие другие. У Тургенева, например, часто встречаются слова из орловского и тульского говоров: большак, бучило, лекарка, зелье, панева, гуторить и др.; непонятные читателю диалектизмы он разъяснял в примечаниях.

Современные литераторы также охотно используют диалектизмы при описании деревенского быта, пейзажа, при передаче склада речи своих героев: Все вечера, а то и ночи сидят [ребята] у огончиков, говоря по-местному, да пекут опалихи, то есть картошку (Абр.); – Не ешь, вот и слабость, – заметила старуха. – Может, зарубим курку – сварю бульону? Он ить скусный свеженькой-то... – Не надо. И поисть не поем, а курку решим... – Хоть счас-то не ерепенься!.. Одной уж ногой там стоит, а ишо шебаршит ково-то (Шукш.).

Следует различать, с одной стороны, «цитатное» употребление диалектизмов, когда писатель вводит их как иностилевой элемент и читатель понимает, что это речь героев, а не автора; и, с другой стороны, использование диалектизмов на равных правах с лексикой литературного языка как стилистически однозначных лексических средств. Цитатное употребление диалектизмов в художественном тексте обычно стилистически мотивировано, если автор соблюдает чувство меры и не увлекается непонятными читателю местными словами, разъясняя те диалектизмы, которые могут затруднить восприятие. Стремление же вводить диалектизмы в художественную речь на равных правах с литературной лексикой чаще всего получает негативную оценку. Сошлемся для примера на поэтические строки, смысл которых может остаться загадкой для читателя: Плавал одаль белозор; Склон с прикрутицей муравится...

Иногда писатель ориентируется на критерий общедоступности, понятности текста и поэтому использует диалектизмы, которые не требуют разъяснения. Но это приводит к тому, что в художественных произведениях часто повторяются одни и те же диалектные слова, ставшие уже, по существу, «общерусскими» и утратившие связь с конкретным народным говором. Введение в художественный текст диалектизмов этого круга уже не воспринимается как выражение индивидуальной авторской манеры. Поэтому художники слова должны выходить за рамки «междиалектной» лексики и искать свои речевые краски в местных говорах.

Терминологическая и профессиональная лексика

Социально ограничено употребление терминологической и профессиональной лексики, используемой людьми одной профессии, работающими в одной области науки, техники. Термины и профессионализмы даются в толковых словарях с пометой «специальное», иногда указывается сфера употребления того или иного термина: физ., медиц., матем., астроном. и т. д.

Каждая область знания имеет свою терминологическую систему.

Термины – слова или словосочетания, называющие специальные понятия какой-либо сферы производства, науки, искусства. В основе каждого термина обязательно лежит определение (дефиниция) обозначаемой им реалии, благодаря чему термины представляют собой точную и в то же время сжатую характеристику предмета или явления. Каждая отрасль знания оперирует своими терминами, составляющими суть терминологической системы данной науки.

В составе терминологической лексики можно выделить несколько «слоев», различающихся сферой употребления, особенностями обозначаемого объекта.

1. Прежде всего это общенаучные термины, которые используются в различных областях знаний и принадлежат научному стилю речи в целом: эксперимент, адекватный, эквивалент, прогнозировать, гипотетический, прогрессировать, реакция и т. д. Эти термины образуют общий понятийный фонд различных наук и имеют наибольшую частотность использования.
2. Различаются и специальные термины, которые закреплены за определенными научными дисциплинами, отраслями производства и техники; например в лингвистике: подлежащее, сказуемое, прилагательное, местоимение; в медицине: инфаркт, миома, пародонтит, кардиология и пр. В этих терминологиях концентрируется квинтэссенция каждой науки. По выражению Ш. Балли, такие термины «являются идеальными типами языкового выражения, к которым неизбежно стремится научный язык».

Терминологическая лексика, как никакая другая, информативна. Поэтому в языке науки термины незаменимы: они позволяют кратко и предельно точно сформулировать мысль. Однако степень терминологизации научных трудов неодинакова. Частотность употребления терминов зависит от характера изложения, адресации текста.

Современное общество требует такой формы описания получаемых данных, которая позволила бы сделать величайшие открытия человечества достоянием каждого. Однако нередко язык монографических исследований так перегружен терминами, что становится недоступным даже специалисту. Поэтому важно, чтобы используемые терминологии были достаточно освоены наукой, а вновь вводимые термины необходимо разъяснять.

Своеобразной приметой нашего времени стало распространение терминов за пределами научных произведений. Это дает основание говорить об общей терминологизации современной речи. Так, немало слов, имеющих терминологическое значение, получили широкое употребление без каких бы то ни было ограничений: трактор, радио, телевидение, кислород. Другую группу составляют слова, которые имеют двойственную природу: они могут функционировать и как термины, и как общеупотребительные слова. В первом случае эти лексические единицы характеризуются специальными оттенками значения, придающими им особую точность и однозначность. Так, слово гора, означающее в широком употреблении – значительная возвышенность, поднимающаяся над окружающей местностью и имеющее ряд переносных значений, не содержит в своем толковании конкретных измерений высоты.

В географической же терминологии, где существенно разграничение терминов «гора» и «холм», дается уточнение – возвышенность более 200 м в высоту. Таким образом, употребление подобных слов за пределами научного стиля связано с их частичной детерминологизацией.

К профессиональной лексике относятся слова и выражения, используемые в различных сферах производства, техники, не ставшие, однако, общеупотребительными. В отличие от терминов – официальных научных наименований специальных понятий, профессионализмы функционируют преимущественно в устной речи как «полуофициальные» слова, не имеющие строго научного характера. Профессионализмы служат для обозначения различных производственных процессов, орудий производства, сырья, выпускаемой продукции и т. п. Например, в речи полиграфистов используются профессионализмы: концовка – графическое украшение в конце книги; усик – концовка с утолщением в середине; хвост – нижнее наружное поле страницы; а также нижний край книги, противоположный головке книги.

Профессионализмы можно сгруппировать по сфере их употребления: в речи спортсменов, шахтеров, врачей, охотников, рыбаков и т. д. В особую группу выделяются техницизмы – узкоспециальные наименования, применяемые в области техники.

Профессионализмы, в отличие от их общеупотребительных эквивалентов, служат для разграничения близких понятий, используемых в определенном виде деятельности людей. Благодаря этому профессиональная лексика незаменима для лаконичного и точного выражения мысли в специальных текстах, предназначенных для подготовленного читателя. Однако информативная ценность узкопрофессиональных наименований утрачивается, если с ними сталкивается неспециалист. Поэтому профессионализмы уместны, скажем, в многотиражных отраслевых газетах и не оправданы в изданиях, ориентированных на широкие читательские круги.

Отдельные профессионализмы, нередко сниженного стилистического звучания, переходят в состав общеупотребительной лексики: выдать на-гора, штурмовщина, текучка. В художественной литературе профессионализмы используются писателями с определенной стилистической задачей: как характерологическое средство при описании жизни людей, связанных с каким-либо производством.

Профессионально-жаргонная лексика имеет сниженную экспрессивную окраску и употребляется только в устной речи людей одной профессии. Например, инженеры шутя называют самозаписывающий прибор ябедником, в речи летчиков бытуют слова недомаз, перемаз, означающие недолет и перелет посадочного знака, а также пузырь; колбаса – шар-зонд и т д. У профессионально-жаргонных слов, как правило, есть нейтральные, лишенные разговорного оттенка синонимы, имеющие точное терминологическое значение.

Профессионально-жаргонная лексика не приводится в специальных словарях, в отличие от профессионализмов, которые даются с пояснениями и часто заключаются в кавычки (для их графического отличия от терминов): «забитый» шрифт – шрифт, находящийся долгое время в набранных гранках или полосах; «чужой» шрифт – буквы шрифта иного начертания или размера, ошибочно попавшие в набранный текст или заголовок.

1 Балли Ш. Французская стилистика. М., 1961 С. 144

Жаргонная и арготическая лексика

Жаргон – социальная разновидность речи, используемая узким кругом носителей языка, объединенных общностью интересов, занятий, положением в обществе. В современном русском языке выделяют молодежный жаргон, или сленг (англ, slang – слова и выражения, употребляемые людьми определенных профессий или возрастных групп), жаргоны профессиональные, в местах лишения свободы используется и лагерный жаргон.

Наибольшее распространение в наше время получил молодежный жаргон, популярный у студентов, учащейся молодежи. Жаргонизмы, как правило, имеют эквиваленты в общенародном языке: общага – общежитие, стипуха – стипендия, шпоры – шпаргалки, хвост – академическая задолженность, петух – отлично (оценка), удочка – удовлетворительно и т.д. Появление многих жаргонизмов связано со стремлением молодежи ярче, эмоциональнее выразить свое отношение к предмету, явлению. Отсюда такие оценочные слова: потрясно, обалденный, железный, клевый, ржать, балдеть, кайф, ишачить, пахать, загорать и т. п. Все они распространены только в устной речи и нередко отсутствуют в словарях (с чем связаны разночтения в написании некоторых жаргонизмов).

Лагерный жаргон, которым пользовались люди, поставленные в особые условия жизни, отразил страшный быт в местах заключения: зек (заключенный), шпон или шмон (обыск), баланда (похлебка), вышка (расстрел), стукач (доносчик), стучать (доносить) и под. Этот слой русской лексики еще ждет своего изучения, хотя в настоящее время он архаизуется.

Речь определенных социально замкнутых групп (воров, бродяг и т. д.) называется арго (фр. argot – замкнутый, недеятельный). Это засекреченный, искусственный язык преступного мира (блатная музыка), известный лишь посвященным и бытующий также лишь в устной форме. Отдельные арготизмы получают распространение за пределами арго: блатной, мокрушник, перо (нож), малина (притон), расколоться, шухер, фраер и под., но при этом они практически переходят в разряд просторечной лексики и в словарях даются с соответствующими стилистическими пометами: «просторечное», «грубопросторечное».

Недостаточная изученность жаргонизмов и арготизмов, а также их подвижность в языке – миграции из одной лексической группы в другую – отражается и в непоследовательности их толкования составителями словарей. Так, в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова слово «засыпаться» в значении «потерпеть неудачу» – разговорное, а в значении – «попасться, оказаться уличенным в чем-нибудь» – просторечное. В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова оно имеет пометы «просторечное», «из воровского арго». Кроме того, С. И. Ожегов к большинству жаргонизмов дает пометы, не указывающие на их генетические корни: зубрить – заучивать бессмысленно (разговорное); предки – родители (просторечное, шутливое); салага – молодой, неопытный матрос (просторечное, шутливое).

Жаргонизмы и еще в большей степени арготизмы выделяются вульгарной окраской. Однако их лексическая ущербность объясняется не только стилистической сниженностью, но и размытым, неточным значением. Смысловая структура большинства жаргонных слов варьируется в зависимости от контекста. Например, глагол «кемарить» может означать «отдыхать», «дремать», «спать»; прилагательное железный имеет значения «надежный», «ценный», «прекрасный», «верный» и под. Поэтому употребление жаргонизмов делает речь не только грубой, непристойной, но и небрежной, нечеткой.

Возникновение и распространение жаргонизмов и арготизмов справедливо оценивается как отрицательное явление в развитии национального языка. Поэтому языковая политика заключается в отказе от их использования. Однако писатели и публицисты вправе обращаться и к этим словарным пластам в поисках реалистических красок при описании соответствующих сторон нашей действительности. При этом жаргонизмы, арготизмы должны вводиться в художественную речь только цитатно, как и диалектизмы.

Вопросы для самопроверки

1. В чем отличие общеупотребительной лексики от лексики, имеющей ограниченную сферу употребления?
2. Каково определение диалектизма?
3. Какие типы диалектизмов выделяются в лексической системе русского языка?
4. Каково использование диалектизмов как стилистического средства?
5. Какие слова относятся к терминологической лексике?
6. Какие слова относятся к профессиональной лексике?
7. Чем отличаются термины от профессионализмов?
8. Что такое жаргон?
9. Что такое арготизм?
10. В чем проявляется лексическая неполноценность жаргонизмов по сравнению со словами, принадлежащими к общенародной лексике?

Упражнения

32. В отрывке из повести Д. В. Григоровича «Антон-Горемыка» выделите диалектизмы. Определите их типы, подберите к ним общеупотребительные синонимы. Объясните мотивы обращения писателя к диалектизмам.

– Как не быть! всяк случается, братец ты мой, – начал опять ярославец, – ты не серчай... Вот, примерно, – прибавил он после молчка, – у нас по соседству, верстах эвтак в пяти, и того не станет, жил вольный мужик, и парень у него, сын, уж такой-то был знатный, смирный, работящий, что говорить, на все и про все парень!.. С достатком и люди-те были... Об лето хаживали, вишь, они по околотку... крыши да дома красили, тем и пробавлялись; а в зимнее дело либо в осенину ходили по болотам, дичину всякую да зайцев стреляли: кругом их такие-то все болота, и, и, и! страсти господни! пешу не пройтить! вот какие болота! Ну, хорошо; и говорю, мужички богатые были, не то, примерно, голыши какие... Старик-ат, куды, сказывают, горазд был знать места, где дичина водилась; куда, бывало, поедет, руками загребай...

33. Выделите в тексте диалектизмы, профессионализмы, просторечные слова. За справками обращайтесь к словарям.

Филипп налил брусницы водой, заткнул клоком скошенной травы и одну припоясал, свешивая на лопатку, сам, а другую подал Кареву.

Косы звякнули, и косари разделились на полувыти.

– Наша вторая полувыть, – подошел к Филиппу вчерашний старик. – Меримся, кому от краю.

Филипп ухватился за окосье, и стали перебираться руками.

– Мой конец, – сказал старик, – мне от краю.

– Ну, а моя околь, – протянул Филипп, – самая удобь. <...>

– Бреди за ним по чужому броду, – указал он Кареву на старика, – меряй да подымай косу.

Карев побрел, и сапоги его как вымазались в деготь: на них прилип слет трав и роса.

– А коли побредешь, – пояснил старик, – так держи прям и по цветкам норови, лучше в свою не зайдешь и чужую не тронешь.

Они пошли вдоль по чужой выти и стали отмерять. Карев прикинул окосьем уже разделенную им со стариком луговину и отмерили себе семь, а старику – три, потом он стал на затирку и, повесив на обух косы фуражку, поднял ее.

По росе виднелся широкой прошвой вырезанный след.

(С. А. Есенин.)

34. В отрывках из романа М. Шолохова «Поднятая целина» выделите диалектизмы. Объясните, чем вызвана замена автором некоторых слов (они даны в скобках) при переиздании романа.

1. Умные люди (ишо) еще на фронте подсказали, большевиком вернулся. 2. Надо бы (опосля) посля обеда (прийтить) прийти. 3. «Подсоблял» Лапшинову Никита Хопров: задаром пахал, (волочил) боронил, совал молотилке лапшиновскую пшеницу стоя (зубарем) подавальщиком. 4. Он опять на (энтот) этот год будет. 5. С база пошел в новых шароварах с лампасами, в сапогах (с рыпом) со скрипом. 6. Я стал к агрономам (прислухаться) прислушиваться. 7. Федотка... (чикиляя) прыгая на одной ноге, прокричал. 8. Буйно росли травы, (понимались) паровались птицы и звери.

35. Выделите в тексте профессионализмы, жаргонизмы, просторечные слова. Подберите к ним общеупотребительные синонимы. За справками обращайтесь к толковым словарям.

Если тебя вызывают на вахту, это значит – жди неприятностей. Либо карцер следует, либо еще какая-нибудь пакость. Исключение может быть только одно: через вахту идешь на свидание. Но об этом всегда известно заранее. Меня вызвали на вахту неожиданно. Я отправился туда без всякого энтузиазма и, разумеется, мои дурные предчувствия оправдались. Правда, в карцер меня на этот раз не посадили и даже не «лишили ларьком». «Лишить ларьком» или «лишить свиданием» – это начальственные формулы, возникшие в результате склонности к лаконизму, это 50% экономии выражения. «Лишить права пользования ларьком» или «...свиданием». Начальству, вконец замученному стремлением к идеалу, приходилось довольно часто прибегать к спасительной скороговорке, и оно, естественно, старалось сберечь секунды. Так вот, меня ожидало нечто необычное. Войдя, я увидел нескольких надзирателей и во главе их – «Режима». Мы ведь тоже были склонны к краткости, правда, по другим соображениям: когда приближалась опасность, проще и выгоднее было шепнуть: «Режим!», чем произносить: «Заместитель начальника лагеря по режиму».

Кроме «Режима», надзирателей и меня, в комнате был еще некто, и я сразу уставился на него.

(Ю. Даниэль.)

36. Выделите в тексте жаргонизмы и профессионально-жаргонные слова. За справками обращайтесь к толковым словарям.

Зазвонил телефон. Мишка взял трубку. Воробей придвинул кресло поближе, чтобы послушать, о чем говорят.

Разговор был пустой: мать просила, чтобы Мишка съездил на дачу, вскопал огород. Мишка мямлил, а Воробей внимательно слушал, даже руку к уху приложил. Покачал головой недовольно.

– Хреново ты с мамашей говоришь. Помрет – жалеть будешь.

– Да она еще молодая.

– Все равно помрет когда-нибудь... У ней день рождение скоро?

– В августе.

– Ты ей золотые часы подари и торт с фигурой.

– Да есть у нее часы.

Воробей махнул рукой.

– Не понимаешь!.. Чего ты лыбишься? Ты не смейся, я верняк говорю. Ты думаешь, кому-нибудь нужен, кроме мамаши? Вот увидишь. Попомнишь еще мои слова. <...>

Воробей стряхнул с табуретки мусор, вытер ладони о робу и присел к столу. Взял с печи высохший трафарет. Очиненным черенком кисточки разбил на три полосы. Потом клюнул кисточкой в баночку с краской, выжал лишнее о край: оправил волоски.

Писать начал, как всегда, с середины – для симметрии. Буквы хорошо легли на сухой, теплый от котла трафарет. Они получились широкие, разлапистые.

Обычно трафаретов на складе не было, а в бюро за ними машину гонять – целая история. Обходились.

Собирали старые трафареты из мусора, на худой конец, с бесхозов дергали.

Высохшие трафареты Воробей с Мишкой жирно красили тусклой серебрянкой и снова клали сушить – теперь уж на котел. Через день-два трафарет шел в работу.

Вопрос о лингвистических сферах и их последовательном разграничении является весьма важным при освещении синтагмы как исходной речевой единицы. Речевая деятельность тесно связана с обеими сферами – сферой языка как единой кодовой системы обобщённых знаменательных средств, абстрактных схем, моделей и сферой речи, представляющей собой креативное, индивидуальное использование средств языка в процессе мышления, общения, оценок, проявления воли, чувств, их оттенков, различных движений души.

Они соотносятся друг с другом как общие для народа знаменательные средства, сформировавшиеся в результате обобщения многовекового речевого опыта (язык), и ихиндивидуальное использование в процессе мышления и общенияна основе определившихся законов, традиции, правил и положений (речь). С течением времени установившаяся система обобщённого и абстрактного языкового материала стала восприниматься людьми, в том числе и многими лингвистами, как первооснова лингвистической жизни народа, хотя в реальности она представляет собой типичную кодовую систему, которая стала своеобразным кодексом в царстве речи, порождением речевого опыта, которая развивается благодаря накоплению этого опыта.

Языковой материал, с одной стороны, будто бы воспроизводится , ибо он всеобщий, но используется он носителями языка по-своему. Так что это индивидуальное воспроизводство , которое свидетельствует о субъективном порождении речи путёмличного осмысления языкового материала иволевого перенесения его в особый лингвистический формат – в речевую сферу, с её традициями, особенностями и требованиями. При этом меняется его смысловое качество: из обобщённого он становится конкретным, ситуативным. В связи с этим в речевой сфере появляются лингвистические единицы, которые по причине существования двух форм речи подразделяются на единицы устной речи и единицы письменной речи.

Таким образом, истинная жизнь языка протекает в речи, в движении. Речь – орудие, материал и способ выражения мыслей и чувств. Выражая мысли, её субъект побуждает адресата не просто воспринимать их, а активно “речесотворчествовать. Поэтому нельзя не согласиться с мнением английского лингвиста А.Х. Гардинера, который ещё в 30-е годы прошлого века в работе «Теория языка и речи» призывал учитывать действия обоих участников речевой ситуации – и субъекта речи, и субъекта её восприятия.

В момент восприятия чужая речь даёт движение ассоциативному мышлению адресата (особенно читателя, который в любой момент может остановить чтение, чтобы осмыслить содержание и возникшие в процессе чтения ассоциации и аллюзии). Он не просто запоминает чужую мысль, а продумывает её, критически оценивает, уточняет, развивает, соотносит с реальностью. Он может повторно прочитать мысль, проверить её на соответствие своему о ней представлению и на степень её соответствия существующему в науке положению, а также на качество оформления. Может попытаться найти более точное, на его взгляд, её выражение.

Членораздельная связная речь порождается на основе делимитации исходных речевых единиц. В устной речи чёткую делимитацию интонационно осуществляет субъект речи, благодаря чему слушатели легко осознают значение каждой наращиваемой речевой единицы и общее содержание речи. Письменная речь, которую автор тоже составляет из исходных речевых единиц в результате последовательного их наращения, не только предполагает делимитацию , она просто невозможна без расчленения её читателем (с целью её адекватного восприятия) на те исходные речевые структуры, из которых она была составлена. Такой подход в полной мере соответствует логическому принципу : из каких речевых единиц речь порождается, на основе этих же единиц она и воспринимается, ибо последовательное наращение их значений создаёт её содержание. А главная цель чтения и аудирования – максимально точно понять субъекта речи.

Так что делимитация – сущностное свойство речи, цель которого состоит в том, чтобы выделить и представить все исходные единицы речи, на основании которых осуществляется её порождение и восприятие.

О необходимости разграничения языка и речи впервые вполне определённо высказался швейцарский лингвист Ф. де Соссюр, который сам не всегда следовал своему тезису. Смешивая единицы языка и речи, он тем самым смешивал сферу языка и сферу речи. Соссюр безоговорочно относил синтагму к языку, хотя согласно его тезису она могла быть и среди единиц языка, и среди единиц речи. Справедливости ради следует отметить, что идея разграничения языка и речи несколько ранее проявляется у А.А. Потебни, который чётко разграничивал значение слова в языке и в речи. “Значение слова, – писал А.А. Потебня в книге «Мысль и язык», – возможно только в речи. Вырванное из связи слово мертво, не функционирует, не обнаруживает ни своих лексических, ни тем более формальных свойств, потому что их не имеет”.

Язык связан с обобщениями и абстракциями, тогда как речь – практическая необходимость, реальность, первооснова. Общеизвестно, что каждый ребёнок на основе речевой практики окружающих людей овладевает сначала речью. О языке он не имеет никакого представления. И только на определённом этапе своей жизни он сознательно обращается к языку как общенародной системе лингвистических средств, положений и требований. Поэтому естественно, что язык сформировался на основе речи.

Однако Соссюр считал фундаментом лингвистической науки исследование языка, определяя именно его первоосновой и тем самым способствуя появлению многих ошибок и заблуждений в деятельности своих учеников и последователей.

Любой факт языка не просто порождается в речи: прежде чем получить языковой статус, он ею проверяется и утверждается. Отмечая, что исторически факт речи всегда предшествует языку , Соссюр вместе с тем утверждал, что исследователю с самого начала нужно встать на почву языка и считать его нормой для всех проявлений речевой деятельности. Для него язык – это своего рода устав, в соответствии с которым осуществляется построение речи.

Таким образом, Соссюр видел лишь одну сторону лингвистического айсберга – его нынешнее реальное существование, совершенно упуская из виду вопрос о том, откуда и как появился этот айсберг.

Наиболее убедительное возражение Ф. де Соссюру высказал его ученик Альбер Сеше: “Всякий акт выражения, любая коммуникация, как бы она ни производилась, является актом речи… Если язык порождается речью, то речь ни в какой момент не может быть полностью порождена языком: между ними нет отношений взаимообусловленности. Речь организуется более или менее по законам языка, который она сама создала, чтобы быть более ясной и действенной. Состояния речи могут изменяться сразу в большой степени, но при этом не затрагивается её сущность. Речь хранит нечто спонтанное и живое, что очень существенно… она всегда нечто большее”.

Язык инвентаризован и организован в систему, он стандартизирован. Речь – явление творческое, индивидуальное, начиная с минимальной её единицы. Любое развитие языка обусловлено обобщениями результатов речи. В языке нет ничего, что сначала не появилось бы в речи и не получило бы в ней апробации. Речь, способность к речевой деятельности, речевые навыки развиваются у человека с младенческого возраста. С языком как учебным предметом, как арсеналом и системой он познакомится позже – когда его речевая деятельность уже вполне самостоятельна.

Так что сферы языка и речи, хотя и взаимосвязаны, и составляют общий объект лингвистики, вместе с тем обособлены и самостоятельны. Существуют разделы лингвистики, для которых вопрос разграничения языка и речи не столь актуален, но есть и такие, для которых он является первостепенным – как в методологическом, так и в научном отношениях. Таким разделом, в частности, предстаёт синтаксис, что не удивительно, так как он сопрягает сферы языка и речи. Поэтому в синтаксисе, как ни в каком другом разделе языкознания, следует чётко представлять себе границы языка и речи, последовательно разграничивать языковые единицы и речевые.

Обратим внимание на цепочку следующих слов: мальчик, книга, читать, интересный . Все они, будучи представлены отдельно, имеют обобщённые значения и относятся к сфере языка, т.е. являются обобщёнными знаменательными (номинативными) единицами словарной системы языка.

Теперь обратимся к следующему ряду: мальчик, книгу, читает, интересную . Перед нами ряд конкретных морфологических словоформ. Это тоже единицы языка, и относятся они к соответствующим морфологическим парадигмам. Однако эти же словоформы, появившиеся в сознании человека как единый интонационно оформленный структурно-смысловой блок (например, при ответе на вопрос: “Что ты видишь ?”), выступают в роли устного сообщения или предложения – в письменной речи: Мальчик читает интересную книгу . В результате психической деятельности субъекта речи эти словоформы связаны у него грамматически, интонационно и содержательно, отражая конкретный факт действительности применительно ко времени и реальности, т.е. они передают конкретное содержание. Перед нами уже речевая единица, и представляет она сферу речи. Это синтагма, выполняющая в устной речи функцию фразы, а в письменной – функцию предложения. В данном случае внутри речевого блока нет и не может быть паузы.

Но если речь будет идти о соответствии данного речевого фрагмента той или иной типичной схеме предложения, в результате чего он примет абстрактную форму выражения (N1–Vf ), то мы снова соприкасаемся со сферой языка, с её обобщениями и абстракциями. Перед нами вроде бы предложение, о чём свидетельствуют условные символы, но это вовсе не предложение и даже не его каркас, а лишь основные (типичные, но эксплицитно не всегда обязательные в реальной речи) знаки-символы “скелета” речевой единицы. Они в абстрактной форме представляют лишь её предикативный центр.

Однако наличие предикативного центра (N1–Vf ) вовсе не означает, что в любой ситуации общения перед нами действительно предложение как реальная речевая единица. Так, речевая структура Скворцы прилетели, передающая информацию о том, что конкретные действователи совершили конкретное действие,соответствует этой схеме и квалифицируется как самостоятельное предложение.

Но если мы обратимся к предложению А в прошлом году скворцы прилетели ещё в феврале , содержание которого отражает уже не столько тот факт, что конкретные действователи совершили названное действие, сколько временные различия его совершения, то изъятые из структуры предложения его главные члены (скворцы прилетели ) вполне соответствуют указанной схеме предложения, но реально не образуют его, являясь лишь частью конкретной целостной структуры, ибо не могут передать содержание того предложения, из которого их вычленили. Они не являются предложением, так как часть не равна целому.

В общетеоретическом плане, в отрыве от реальности, от конкретной речевой ситуации и речевой деятельности вообще – вроде да, это предложение (по крайней мере, очень похоже на него), но в реальной речевой ситуации, применительно к конкретной информации это всего лишь часть предложения. Безусловно, это структурно главная его часть, но вовсе не основная в содержательном отношении.

Чтобы объективно разобраться во многих проблемах лингвистики и в первую очередь в вопросах синтаксиса, необходимо при исследовании структуры, значения и функций лингвистических единиц чётко различать сферы языка и речи, последовательно разграничивать их, не смешивать языковые и речевые единицы. Необходимо учитывать форму речи – устная или письменная, – разграничивать речевые действия субъекта речи и субъекта её восприятия, а также чётко различать единицы устной речи и единицы письменной речи. А значит, необходимо учитывать виды речевой деятельности: говорение иписьмо как процессы речепорождения, чтение и аудирование как процессы восприятия.

В.А. Звегинцев, обращая внимание на двойственный характер объекта лингвистики (наличие сфер языка и речи – Е.Ф.), писал: “В каких бы формах мы ни представляли двойственность объекта лингвистики, совершенно очевидно, что мы имеем дело с двумя разными явлениями – как бы они ни были тесно связаны и в каких бы отношениях они ни находились. Всякая лингвистическая теория, претендующая на адекватность описания, не только не может игнорировать факт этой двойственности, но должна класть его в свою основу в качестве исходного момента. Если она этого не делает, она с самого начала обрекает себя на намеренную ущербность”. На наш взгляд, эту мысль следует считать методологической основой исследовательской деятельности.

В языкознании часто используются и другие термины для обозначения этих двух лингвистических сфер. Правда, они не всегда совпадают с противопоставлением “язык – речь”. Это такие термины, как: код и сообщение (Р. Якобсон); схема и узус ; языковая система и процесс , текст (Л. Ельмслев); языковая компетенция и употребление (Н. Хомский) и др. Однако наиболее точными и употребительными являются термины язык иречь , которые максимально соответствуют рассматриваемым сферам.

Лингвистический мир включает сферу языка как устойчивой системы установившихся средств, их квалификации, изменений и сферу речи, которая знаменует использование языковых средств в процессе речевой деятельности, в связи с чем некоторые учёные вслед за Н. Хомским говорят о языковой компетенции (знании средств языка) и речевой компетенции, употреблении (т.е. умении ими пользоваться). Все лингвистические единицы в зависимости от сферы их функционирования (не присутствия, а именно функционирования) можно разделить на языковые и речевые. Языковые единицы (фонема, морфема, слово, словоформа, схема словосочетания, схема предложения и др.) носят обобщающий или абстрактный характер значения. Для них главное – отражение сущностного признака единицы-типа или схемы (модели) как типичной структуры. Так, слова – самостоятельные языковые единицы, они предполагают обобщённость и отдельность, соответствуя формуле “реалия – наименование». В речи они обычно используются не самостоятельно, не в отдельности, а в группах. При этом меняется степень актуализации их индивидуального значения и его качество. С изменением значения и их сферы меняется их статус. Это уже не просто группа слов, а минимальная коммуникативная единица речи с ситуативным значением, которая предполагает конкретность и сочетаемость

Минимальные речевые единицы конкретны и содержательно ситуативны. Они порождаются на основе языковых единиц при учёте их сущностных признаков и актуализации акцидентных показателей обозначаемых ими реалий, поэтому носят конкретный, ситуативный характер значения. Они индивидуальны и связаны с какой-то конкретной речевой ситуацией, отражающейся непосредственно в их содержании. Из них составляются все остальные речевые структуры Это фразы , сообщения (в устной речи), а также простые и сложные предложения , высказывания и тексты (в письменной).

Первым лингвистом, пытавшимся реально осуществить разграничение названных сфер и их единиц, был И.А. Бодуэн де Куртенэ. Он видел существенные различия в значении единиц языка и речи. Чтобы отразить это с научной точностью и не смешивать единицы разных сфер, он применительно к словам использовал разные термины лексема и синтагма . Под лексемой он подразумевал слово в системе языка с его обобщённым значением (в качестве носителя сущностной идеи обозначаемой реалии в отличие от всех других реалий), а под синтагмой – слово в речи (в предложении) с его ситуативным значением в результате активизации акцидентных признаков конкретной реалии в кругу аналогичных. Возможно, предложенный им термин синтагма , который существовал в науке с древнейших времён и этимологически не соотносился с одним словом (Синтагма – с греч.: вместе построенное, соединённое ), оказался не совсем удачным. Поэтому он не закрепился в том значении, которое дал ему Бодуэн де Куртенэ. Отказавшись от бодуэновского понимания этого термина и не предложив ему подходящей замены, лингвисты тем самым отказались и от научно убедительной мысли о необходимости чёткого и последовательного разграничения сфер языка и речи, а также их единиц.

Язык как орудие и материал мышления – общий для всех его носителей, но само мышление индивидуально, в связи с чем индивидуальна и речь, как форма отражения мышления личности. Причём индивидуальна она уже на уровне синтагм, что подтверждается, так называемыми крылатыми словами и выражениями, которые имеют своих авторов, часто существуют в виде синтагмы, а не только в виде предложения.

Так что коммуникация осуществляется уже на уровне синтагм. Синтагмы – речевые структуры, в которых языковой материал в результате психической деятельности субъекта трансформируется в конкретный речевой. При их формировании возможны удачные, менее удачные или даже неудачные речепорождающие действия личности. Поэтому их изучение преследует в качестве одной из основных практическую цель: способствовать развитию навыков быстрого и умелого построения речевых структур в устной и письменной речи, а также чёткого и быстрого восприятия их при чтении текстов. Синтагмы – не только индивидуальный продукт использования языка в речевой деятельности в соответствии с теорией и культурно-речевой традицией, но и богатый материал для дальнейшего развития и совершенствования языка и речи. То, что сегодня было знанием, завтра становится методом и приёмом изучения лингвистической теории или формирования и развития умений и навыков анализа лингвистического материала, а также развития всех видов речевой деятельности – как продуцирующих, так и рецептивных.

Все новые факты общественного и индивидуального использования языка, став объектом изучения и научного исследования, развивая теорию, одновременно обогащают и речевую практику. Рождающиеся в процессе речи синтагмы дают богатый материал для исследования особенностей реального сочетания слов и развития их выразительных возможностей.

Единицами изучения синтаксиса языка (сфера языка) являются словосочетание и предложение как метаструктуры, как типичные обобщённые синтаксические образцы, абстрактные схемы, или модели, а также синтаксема и член предложения как составные части словосочетания и предложения.Статус синтаксемы автоматически получает любая морфологическая форма слова или неизменяемое знаменательное слово, попадая в область синтаксиса.

Метаязыковая цель и функции словосочетания заключаются в выяснении возможности сочетания тех или иных слов, особенностей синтаксической связи сочетающихся слов, видов связи, её средств, а также в установлении возникающих при этом синтаксических отношений.

Синтагма – это предельно минимальная единица, которая знаменует сферу речи, она является исходным средством конкретной речевой ситуации. Это минимальная единица синтаксиса речи. Язык представляет совокупность всех обобщённых и абстрактных единиц с системой их форм и различных вариантов использования в речи. Язык, как определял А.И. Смирницкий, средство общения и мышления, а речь – отражение бесчисленных способов индивидуально-творческого применения этого средства. Язык формирует речь, в ней он существует, сохраняется и развивается. Язык и речь – это смежные лингвистические автономные сферы. Их нельзя ни смешивать, ни тем более отождествлять.

Общенародная лексика

Лексика, составляющая словарь русского национального языка, неодинакова с точки зрения сферы употребления. Одни слова известны всем людям, говорящим по-русски: земля, идти, белый, хорошо, вот и др. Но есть слова, которые знают лишь отдельные группы людей, например: интарсия, фонема, нетель, коломазь, истбок . Эти группы людей объединяются либо социально, либо территориально, поэтому речь идет или о социальных, или о территориальных диалектах. Третьи слова используются людьми определенной профессии (специальные технические термины).

В зависимости от сферы употребления лексика русского языка может быть подразделена на дву группы:

1) лексика общенародная (общеупотребительная);

2) лексика ограниченного употребления (диалектная, жаргонная, профессиональная).

Общенародную лексику русского языка составляют слова, употребление которых свойственно всем людям, говорящим по-русски, и не ограничено территориально. Общенародные слова – это ядро лексической системы языка, без них невозможно само существование языка и общение на нем.

К общенародной лексике относятся слова, обозначающие жизненно и социально важные понятия, действия, свойства, качества: вода, земля, человек, отец, мать, работать, идти, видеть, слышать, большой, добрый, хороший, злой, белый, светло, темно, быстро и др.

Эти слова обычно имеют определенные, устойчивые значения, которые являются общими для всех носителей языка и не изменяются в течение длительного периода времени.

Общенародная лексика не составляет замкнутую группу слов, напротив, она может пополняться словами, которые ранее имели ограниченную (диалектную или профессиональную) сферу употребления.

Так, например, слова животрепещущий, разношерстный, неудачник, самодур, завсегдатай, нудный и некоторые другие еще в первой половине XIX века не были известны всем говорящим по-русски, потому что сфера их употребления была ограничена сферами и, следовательно, средами употребления:

а) профессиональная среда: животрепещущий, разношерстный,

б) диалектная среда: неудачник, самодур, завсегдатай, нудный.

В современном же русском языке эти слова входят в состав общенародной лексики.

Диалектная лексика

Слова, употребление которых свойственно людям, живущим в определенной местности, составляют диалектную лексику. Диалектные слова используются преимущественно в устной речи, так как и сам диалект – это главным образом устная разговорно-бытовая речь жителей сельской местности.

Диалектная лексика отличается от общенародной не только более узкой сферой употребления, но и фонетическими, грамматическими и лексико-семантическими особенностями.

В соответствии с этими особенностями различаются следующие типы диалектизмов:

а) фонетические диалектизмы – слова, получившие в диалекте особое фонетическое оформление цай (чай), чепь (цепь), курича (курица), цясы (часы), целовек (человек), немчи (немцы) - следствия "цоканья" и "чоканья", свойственных северным говорам; хверма (ферма), бамага (бумага), (ж[о ]на вместо жена, п[и ]сня, м[и ]сто вместо песня, место; дум[а]т вместо думает в севернорусских говорах; н[я]су, р[я]ка вместо несу, река; [хв]а ртук вместо фартук и др. в южнорусских говорах.

б) грамматические диалектизмы – слова, имеющие иные, чем в литературном языке, грамматические характеристики:

1) употребление в южнорусских говорах существительного среднего рода как существительного женского рода: Вся поле; Такая дело; Чует кошка, чью мясу съела.

2) в северно-русских диалектах распространено употребление формы дательного падежа вместо предложного: в погребу – в погребе; в клубу – в клубе; в столу – в столе.

3) использование вместо общеупотребительных лексем слов с другим морфемным строением, но имеющих тот же корень: Сбочь – сбоку; Дожжик – дождик; Бечъ – бежать; Норь – нора и др.

в) лексические диалектизмы – слова, известные только носителям диалекта и за его пределами не имеющие ни фонетических, ни словообразовательных вариантов: Например, буряк (южн.) – свекла, цибуля (южн.) – лук, гуторить (говорить); голицы (сев.) – рукавицы, шубенки (сев.) – варежки; баской (сев.) – красивый; векша (сев.) – белка; стёжка (южн.) – дорожка; балка (южн.) – овраг, гай (южн.) – лес и др. В общеупотребительном языке эти диалектизмы имеют эквиваленты, называющие тождественные предметы, понятия. Наличие таких синонимов отличает лексические диалектизмы от других типов диалектных слов.

г) этнографические диалектизмы – слова, называющие предметы, известные лишь в определенной местности: шанежки- «пирожки, приготовленные особым способом», дранки – «особые оладьи из картофеля», нардек – «арбузная патока», манарка – «род верхней одежды», понёва –«разновидность юбки», очеп – « жердь у колодца, с помощью которой достают воду», коты – « берестяные лапти» и т. д. Этнографизмы не имеют и не могут иметь синонимов в общенародном языке, так как сами предметы, обозначенные этими словами, имеют локальное распространение. Как правило, это предметы быта, одежда, кушанья, растения и под.

д) лексико-семантические диалектизмы – слова, обладающие в диалекте необычным значением: мост – «пол в избе», губы – «грибы всех разновидностей, кроме белых», кричать (кого-либо) – «звать», сам – «хозяин, муж»; виски (курск., воронеж.) – волосы на всей голове и виски (лит., мн. ч. от висок) – боковая часть черепа выше линии, проходящей от уха до глаза; волосы, растущие на боковой части черепа впереди уха; бо дрый (южн., рязан.) – нарядный, красиво убранный и бо дрый (лит.) – полный сил, здоровый, энергичный; козюля (южн., калуж., орлов., курск.) – змея и козюля (лит.) – дикая коза; пыж (волж.) – нос судна, самый перед его; пыж (сев., вост.) – конопляная мякина и пыж (лит.) – пучок пеньки, ткани, бумаги для забивки заряда и т. д. Такие диалектизмы выступают в качестве омонимов к общенародным словам, употребляемым с присущим им в языке значением.

е) словообразовательные диалектизмы – слова, получившие в диалекте особое аффиксальное оформление: певень (петух), гуска (гусыня), телок (теленок), земляница (земляника), братан (брат), шуряк (шурин), дарма (даром), завсегда (всегда), откуль (откуда), покеда (пока), евонный (его), ихний (их) и т. д.

ж) морфологические диалектизмы – не свойственные литературному языку формы словоизменения: мягкие окончания у глаголов в 3-м лице (идеть, идуть); окончание -ам у существительных в творительном падеже множественного числа (под столбам); окончание е у личных местоимений в родительном падеже единственного числа: у мене, у тебе (например, видел сво[им] глаз[ам], говорил с умн[ым] люд[ям], где наблюдается совпадение окончаний твор. и дат. падежей мн. числа в северных говорах, и нисё[ть], пойдё[ть] вместо несет, пойдет или у м[и]н[е], у с[и]б[е] вместо у меня, у себя – в южных) и др.

Жаргонная лексика

Жаргонная лексика (жаргонизмы) – это слова, употребление которых свойственно людям, образующим обособленные социальные группы, то есть это слова и выражения, встречающиеся в речи людей, связанных определенным родом деятельности, способом время препровождения.

Особенно много жаргонизмов возникало до революции в речи господствующих классов, что объясняется попыткой искусственно создать особую разновидность языка путем привнесения специфических элементов и тем самым несколько отделить людей своего круга от остальных носителей национального русского языка.

Так возникли, например, русско-французский салонный жаргон дворян, торгашеско-купеческий жаргон и др. Например: плезир – в значении «удовольствие, забава», променад – в значении «прогулка»; сантименты – в значении «излишняя чувствительность», магарыч – в значении «угощение по поводу заключения выгодной сделки» и др.

В наше время обычно говорят о жаргоне людей определенной профессии, о студенческом, школьном, вообще молодежном жаргонах. Например: марашка – у полиграфистов «посторонний отпечаток на оттиске», козёл (козлы) – у полиграфистов «пропуск текста в оттисках»; козёл – у летчиков «непроизвольный скачок самолета при посадке». Для школьной среды характерны следующие жаргонизмы: училка, шпоры, шпаргалка, контролка, пятак, а для студенческой: бабки (деньги), клевый (особенный, очень хороший), сачковать (бездельничать), хата (квартира), стипуха (стипендия), туфта (ерунда, малостоящее доказательство), филонить (бездельничать), блеск, сила, железно, потрясно (превосходно), как штык (обязательно) и др. Использование подобной лексики засоряет язык и должно всячески пресекаться.

Речь определенных социально замкнутых групп (воров, бродяг и т. д.) называется арго (фр. argot – замкнутый, недеятельный). Это засекреченный, искусственный язык преступного мира (блатная музыка), известный лишь посвященным и бытующий также лишь в устной форме. Отдельные арготизмы получают распространение за пределами арго: блатной, мокрушник, перо (нож), малина (притон), расколоться, шухер, фраер и под., но при этом они практически переходят в разряд просторечной лексики и в словарях даются с соответствующими стилистическими пометами: «просторечное», «грубопросторечное».

Жаргонизмы обладают экспрессией, поэтому иногда употребляются в художественной литературе как средство создания образа, преимущественно отрицательного. Примерами могут служить некоторые произведения Л.Н. Толстого, Н.Г. Помяловского, В.М.Шукшина, Д. Гранина, Ю. Нагибина и др.

Специальная лексика

В русском языке наряду с лексикой общеупотребительной существует слова и выражения, относящиеся к специальной лексике:

Специальная лексика – слова и выражения, употребление которых ограничено специальными сферами человеческой деятельности: наукой, техникой, искусством, производством, сельским хозяйством, медициной и т.д.

Профессиональная лексика – это слова и выражения, используемые группами лиц, объединенных по роду своей деятельности, т.е. по профессии. Например, существует военная лексика, бухгалтерская лексика, строительная лексика и т.д.

Профессиональная лексика включает в себя профессионализмы , номенклатурные обозначения и термины .

Профессионализмы характеризуются большей дифференциацией в обозначении орудий и средств производства, в названии конкретных предметов, действий, лиц и т.д. Они распространены преимущественно в разговорной речи людей той или иной профессии, являясь иногда своего рода неофициальными синонимами специальных наименований. Нередко их отражают словари, но обязательно с пометой «профессиональное». В текстах газетно-журнальных, а также в художественных произведениях они выполняют, как правило, номинативную функцию, а также служат изобразительно-выразительным средством.

Так, в профессиональной речи актеров используют сложносокращенное наименование главреж; в разговорной речи строителей и ремонтников употребляется профессиональное наименование капитального ремонта капиталка; обслуживающий персонал вычислительных центров называют машинниками и эвээмщиками; на рыболовецких судах рабочих, которые потрошат рыбу (обычно вручную), называют шкерщиками и т.д.

Профессионализмы – это слова и обороты, свойственные людям одной профессии. Эти слова являются полуофициальными названиями понятий данной профессии. Так, например, летчики называют фюзеляж брюхом , учебный самолет – божьей коровкой , моряки дедом называют старшего механика, кока – кандеем , капитана – кэпом , обыкновенную веревку – концом .

По способу образования можно выделить:

1) собственно лексические профессионализмы , которые возникают как новые, особые наименования. Например, таким путем возникло в речи профессиональных рыболовов слово шкерщик от глагола шкерить – «потрошить рыбу»; в речи плотников и столяров названия различных видов рубанка: калевка, зензубель, шпунтубель и др.;

2) лексико-семантические профессионализмы , возникающие в процессе развития нового значения слова и его переосмысления. Так возникли, например, профессиональные значения слов в речи полиграфистов: елочки или лапки – разновидность кавычек; шапка – общий заголовок для нескольких публикаций, загон – запасной, дополнительный набор, не вошедший в очередной номер; в речи охотников различаются профессиональные наименования хвостов животных: у оленя – куйрук, репей, у волка – полено, у лисы – труба, у бобра – лопата, у белки – пушняк, у зайца – цветок, пучок, репеек и т.д.;

3) лексико-словообразовательные профессионализмы , к которым относятся слова типа запаска – запасной механизм, часть к чему-либо; главреж – главный режиссер и пр., в которых используются или суффикс, или способ сложения слов и т.д.

Широкого распространения в литературном языке профессионализмы обычно не получают, т.е. сфера их употребления остается ограниченной.

Термины - слова или словосочетания, называющие специальные понятия какой-либо сферы производства, науки, искусства .

В основе каждого термина обязательно лежит определение (дефиниция) обозначаемой им реалии, благодаря чему термины представляют собой точную и в то же время сжатую характеристику предмета или явления. Каждая отрасль знания оперирует своими терминами, составляющими суть терминологической системы данной науки.

В составе терминологической лексики можно выделить несколько «слоев», различающихся сферой употребления, особенностями обозначаемого объекта.

1. Общенаучные термины , которые используются в различных областях знаний и принадлежат научному стилю речи в целом: эксперимент, адекватный, эквивалент, прогнозировать, гипотетический, прогрессировать, реакция и т. д. Эти термины образуют общий понятийный фонд различных наук и имеют наибольшую частотность использования.

2. Специальные термины , которые закреплены за определенными научными дисциплинами, отраслями производства и техники; например в лингвистике: подлежащее, сказуемое, прилагательное, местоимение ; в медицине: инфаркт, миома, пародонтит, кардиология и пр. В этих терминологиях концентрируется квинтэссенция каждой науки.

Терминологическая лексика, как никакая другая, информативна. Поэтому в языке науки термины незаменимы: они позволяют кратко и предельно точно сформулировать мысль . Однако степень терминологизации научных трудов неодинакова. Частотность употребления терминов зависит от характера изложения, адресации текста.

Современное общество требует такой формы описания получаемых данных, которая позволила бы сделать величайшие открытия человечества достоянием каждого. Однако нередко язык монографических исследований так перегружен терминами, что становится недоступным даже специалисту. Поэтому важно, чтобы используемые терминологии были достаточно освоены наукой, а вновь вводимые термины необходимо разъяснять.

Своеобразной приметой нашего времени стало распространение терминов за пределами научных произведений. Это дает основание говорить об общей терминологизации современной речи. Так, немало слов, имеющих терминологическое значение, получили широкое употребление без каких бы то ни было ограничений: трактор, радио, телевидение, кислород. Другую группу составляют слова, которые имеют двойственную природу: они могут функционировать и как термины, и как общеупотребительные слова. В первом случае эти лексические единицы характеризуются специальными оттенками значения, придающими им особую точность и однозначность. Так, слово гора, означающее в широком употреблении - "значительная возвышенность, поднимающаяся над окружающей местностью" и имеющее ряд переносных значений, не содержит в своем толковании конкретных измерений высоты.

В географической же терминологии, где существенно разграничение терминов "гора" и "холм", дается уточнение - "возвышенность более 200 м в высоту". Таким образом, употребление подобных слов за пределами научного стиля связано с их частичной детерминологизацией.

К терминам предметной области «Информатика и ИТ», например, относятся слова

Терминология представляет собой совокупность специальных слов (терминов) различных областей науки и техники, функционирующих в сфере профессионального общения. Это, например, лингвистическая терминология (слово, фонема, морфема, падеж и т.п.), техническая терминология (электричество, электрический заряд, электрическое поле и т.п.). Терминология каждой конкретной области знания заключает в себе систему терминов, соотнесенной с системой понятий соответствующей отрасли знания. Такая система создается в ходе классификации, систематизации и определения научных понятий. Значение каждого термина в системе зависит прежде всего от соотнесения его с научным или техническим понятием, и связи между терминами определяются в основном теми связями, которые существуют между понятиями. Например, термины фонология, морфология, синтаксис выражают общие системносвязанные научные понятия в области науки о языке. И каждая из этих научных лингвистических дисциплин имеет свою систему иерархически подчиненных рядов терминов, соотнесенных и связанных с иерархическими отношениями между научными понятиями внутри этой дисциплины. Таким образом, терминология в той или иной области науки и техники представляет собою замкнутую систему, в которой термин занимает определенное место по соподчиненности с другими терминами. В разных языках специалисты создают терминологические названия научных понятий, явлений, котоыре образуют стройные терминологические системы. Таким образом, термин (лат. граница, предел) – это слово или словосочетание, являющееся наименованием научного или технического понятия.

Особую разновидность профессиональной лексики представляют номенклатурные обозначения (номены). Номенклатура (от лат. nomenclatura – роспись имен, перечень, список ) – это совокупность специальных терминов-названий, употребляющихся в данной научной области, названия типичных объектов данной науки (в отличие от терминологии, включающей обозначения ответвленных понятий и категорий). Это, например, биологическая, ботаническая, зоологическая номенклатура и т.д.

Номенклатура каждой области знания создается своими особыми приемами и во многом определяется экстралингвистическими причинами. Номенклатурные наименования выражают единичные понятия: название конкретных машин, препаратов, видов растений и т.д. Для них характерно преобладание предметного значения над понятийным: сульфидин, витамин С, и т.п. В ряде случаев нетрудно провести границу между номенклатурным наименованием и термином. Основное отличие заключается в том, что термину соответствует дефиниция, выражающая существенные признаки понятия, номенклатурному же наименованию, характеризующему предмет, свойственно описание, которое содержит признаки соответствующего предмета. Номенклатурные наименования наиболее искусственны, и поэтому эта часть лексики наиболее подвержена изменениям.

Различие между специальными терминами и профессионализмами можно показать на следующих примерах.

В металлургии термином настыл обозначают остатки застывшего металла в ковше, а рабочие называют эти остатки козлом, следовательно, настыл – официальный термин, то есть специальная лексика, а козел – профессионализм.

В производстве оптических приборов одно из абразивных приспособлений называется вогнутый шлифовальник (специальный термин), а рабочие называют его чашкой (профессионализм).

Ученые, занимающиеся ядерной физикой, шутливо называют синхрофазотрон (специальный термин) кастрюлей (профессионализм).

Медики (в первую очередь терапевты) именуют свечой особый вид температурной кривой с резким подъемом и спадом.

Столяры-краснодеревщики называют наждачную бумагу (официальное терминологическое название) шкурка, причем именно этот профессионализм характерен и для просторечной лексики.

Специальная лексика создается сознательными и целенаправленными усилиями людей – специалистов в какой-либо области. Профессионализмы менее регулярны, поскольку они рождаются в устной речилюдей, вследствие чего редко образуют систему.

В отличие от специальных терминов профессионализмы имеют яркую экспрессивную окраску и выразительность благодаря своей метафоричности и, зачастую, образности.

В некоторых случаях профессионализмы могут использоваться на правах официальных терминов. В этих случаях их экспрессивность несколько стирается, блекнет, однако метафоричность значения по-прежнему ощущается достаточно хорошо. Сравнить, например термины: плечо рычага, зуб шестеренки, коленотрубы и др.

Следует помнить, что, несмотря на ограниченность сферы употребления специальной и профессиональной лексики, между ней и общенародной лексикой существуют постоянная связь и взаимодействие. Литературный язык осваивает многие специальные термины: они постепенно в процессе употребления начинают переосмысляться, в результате чего перестают быть терминами, то есть детерминологизируются. Сравните, например, употребление в современной публицистике, в разговорной речи, а иногда и в художественной литературе таких словосочетаний, созданных по схеме «термин + общеупотребительное слово»: идейный вакуум; бацилла равнодушия; орбита славы; кКоррозия души; контакт с населением и др.

Сферы использования языка.

1. Сферы использования языка

2. Речевая и неречевая коммуникация, коммуникативная ситуация

3. Речевое общение, поведение, акт

4. Коммуникативная компетенция носителя языка

1. Мы уже много говорили о том, что язык обслуживает широкий спектр коммуникативных потребностей человека и общества. В соответствии с различными областями человеческой деятельности - производством, образованием, наукой, культурой, бытом- выделяются сферы использования языка, или языков, если речь идет о неодноязычном обществе. Сфера использование языка - это область внеязыковой деятельности, характеризующаяся однородностью коммуникативных потребностей, для удовлетворения которых говорящие осуществляют определенный отбор языковых единиц и правил их сочетания друг с другом. В результате подобного отбора языковых средств и правил их сочетания друг с другом формируется более или менее устойчивая традиция, соотносящая определенную человеческую деятельность с определенным языковым кодом, т.е. с самостоятельным языком или подсистемой национального языка (жаргон, арго, стили языка). Так, для средневековой Европы латынь была коммуникативным средством, используемым при богослужении, а также в науке. В России роль коммуникативного средства долго выполнял церковно-славянский язык (язык церковных книг, службы).

Языки и подсистемы могут распределяться по сферам деятельности не жестко: один из языков или систем языка преобладает в одной сфере, но допускается использование единиц и других языков или систем языка. Так, в Белоруссии в сфере гуманитарного образования используется белорусский язык (это поощряется целенаправленной политикой государства), но здесь можно встретить и элементы близкого русского языка. В сфере производства, несмотря на государственную поддержку родного языка, преобладает русский.

2. Речевая и неречевая коммуникация. В социолингвистике коммуникация- это синоним общения. Коммуникация может быть речевой и неречевой, вербальной и невербальной. Общение людей в ряде спортивных игр не обязательно включает вербальный компонент или включает его минимально в виде возгласов. Значительно большая часть видов человеческой коммуникации происходит с помощью речи. Эти виды коммуникации и интересуют прежде всего социолингвистов. Речевая коммуникация происходит в рамках коммуникативной ситуации.

Коммуникативная ситуация, как мы говорили ранее зависит от социальных ролей и стиля общения между партнерами (на одном уровне, отношения превосходства, подчинения). Коммуникативная ситуация имеет определенную структуру. Она состоит из следующих компонентов: говорящий (адресант), слушающий (адресат), отношения между говорящим и слушающим и связанная с этим тональность общения (официальная, нейтральная, дружеская), цель общения, средства общения (язык или его подсистемы), способ общения (устный или письменный), место общения.

Эти компоненты ситуативные переменные. Изменение каждой из них ведет к изменению коммуникативной коммуникации и, следовательно, к варьированию средств, используемых участниками ситуации. Так, общение судьи и свидетеля в зале судебных заседаний отличается большей официальностью используемых средств, если же общение вне судебного заседания, то меняется место, и речь становится более свободной. Меняется один параметр коммуникативной ситуации и сразу же меняется выбор языковых единиц. Если судья и свидетель знакомы друг с другом, то обстановка судебного заседания и их роли предписывают им официальную тональность общения; вне этой обстановки при возвращении к ролевым отношениям «знакомый-знакомый» («приятель-приятель») тональность общения может меняться на неофициальную, даже фамильярную с использованием средств разговорного языка, просторечия, жаргона.

В реальном общении ситуативные переменные взаимодействуют друг с другом, и каждая из них приобретает определенное значение во взаимосвязи с другими. Если меняется место общения, то это означает и изменение его цели, а также отношения между участниками коммуникации и тональность общения.

Приведем пример записи речи одного и того же лица, рассказывающего в разной обстановке о научной командировке. При сохранении темы меняется весь спектр ситуативных переменных: цель, место, отношения между участниками коммуникации, тональность, контактность. Соответственно меняется весь строй речи: выбор лексики, синтаксические конструкции, интонационная структура высказывания, логическая последовательность изложения.

1. И вот эту протоплазму надо было…..нет, не примеры даже или что….найти, а всю картотеку облазить. Причем черт их знает, может их вообще нет там, этих терминов (беседа с друзьями)

2. Неважно съездила: у меня ведь не было списка слов, надо было как-то исхитриться разыскать в картотеке не отдельные термины, а всю группу терминов. Причем никто –ни заведующий картотекой, ни я сама не знали, есть ли они вообще там вообще (разговор с сослуживцами)- более официальный, хотя исхитриться.

3. Очень трудно было отыскать в картотеке необходимые термины: я не имела точного списка, пришлось в значительной степени идти на ощупь (устный отчет о командировке на заседании отделения) – (идти на ощупь)

4. Во время командировки я собирала материалы об исследуемой мною группе терминов. Несмотря на трудности – отсутствие точного списка слов, недостаточность информации о наличии терминов интересующей меня тематики в картотеке, мне удалось найти ряд лингвистически содержательных примеров (из официального отчета о командировке).

Ситуативные переменные имеют разный вес с точки зрения их влияния на характер коммуникативной ситуации. Большую весом обладают те переменные, которые отражают социальную заданность структуры общения, меньшее- переменные, отражающие изменчивость коммуникативной ситуации. Наиболее значимой является цель коммуникации. Несмотря на то, что тональность (характер отношения между говорящими), на первый взгляд является второстепенной переменной, в действительности говорящие не только отчетливо чувствуют различия между официальным, нейтральным и дружеским общением, но заранее знают, какая тональность соответствует тем или иным коммуникативным ситуациям. В отличии вес переменной места значительно меньше, чем цель, тональность общения. Изменение места значимо в сочетании с другими переменными. Если с изменением места меняется зависимость одного участника коммуникации от другого, то меняется характер речевого общения (разговор с милиционером на улице и в отделении милиции). В других случаях с изменением места не меняется характер общения (общение учителя и ученика в классе и вне класса).

3. Речевое общение- синоним речевой коммуникации. Важно подчеркнуть, что оба термина обозначают двусторонний процесс, взаимодействие людей в ходе общения. В отличии от него в термине речевое поведение акцентирована односторонность процесса: им обозначаются те свойства и особенности, которые отличают речь и речевые реакции говорящего или слушающего. Термин речевое поведении удобен при описании монологических форм речи. Однако он недостаточен при анализе диалога. Таким образом, термин речевое общение включает в себя термин речевое поведение.

Термин речевой акт обозначает конкретные речевые действия говорящего в рамках той или иной коммуникативной ситуации. Например, в ситуации покупки товара возможен диалог, включающий различные речевые акты: запрос об информации (Сколько стоит? Кто производитель? Из какого материала сделано?), сообщение (Две тысячи. Южная Корея. Натуральная кожа), просьба (Отложите пожалуйста, я сбегаю за деньгами), обвинение (Вы мне сдачу неправильно дали). сбегаю за деньгами), обвинение (Вы мне сдачу неправильно дали).

В середине 20 века английский философ Джон Остин, а вслед за ним американские ученые Джон Серль и Георг Грайс разработали теорию речевых актов, в которой выявили ряд закономерностей, характерных для процесса речевой коммуникации, и сформулировали принципы и постулаты, следование которым обеспечивает успех тому или иному речевому акту или в целом речевой коммуникации. Например: «выражайся ясно», «Будь искренен», «Будь краток», «Избегай непонятных выражений».

Делаются попытки разработать правила, которые бы не просто учитывали закономерности использования речевых средств, но и регламентировали их совмещение друг с другом в зависимости от характера коммуникативной ситуации. Примером могут служить правила, разработанные американской исследовательницей Эрвин-Трипп. Она употребляет термин правило для констатации некоторых нормативных, типичных актов коммуникации. Исследовательница выделяет при типа подобных правил:

1) Правила выбора речевых средств (общие для всех социальных слоев- специфические для социальных групп и слоев)- литературный язык- жаргон, диалект, просторечие

2) Правила следования, т.е. последовательность речевых действий при коммуникации: приветствие, благодарность, прощание. В соответствии с этим разрабатываются формулы прощания, приглашения, вызова по телефону, установления коммуникативного контакта.

3) Правила совместной встречаемости: правила соединения в одном контексте тех или иных лексических, фонетических, интонационных, синтаксических единиц. Типы этих правил: а) горизонтальные, определяющие отношения между единицами беседы во времени (их временную последовательность). Б) вертикальную, определяющие соотношения в данных коммуникативных условиях единиц разного уровня языковой структуры (выбор нормативной должен сочетаться с нормативным произношением).

При всей условности рассмотренных правил идея социолингвистических грамматик, содержащих правила социально-языкового поведения людей в различных ситуациях, весьма привлекательна и продуктивна.

4. В процессе речевой коммуникации люди используют средства языка для построения высказываний, которые были бы поняты адресатом. Однако только знание словаря и грамматики недостаточно для того, чтобы общение было успешным: надо еще знать условия употребления единиц и их сочетание. Помимо грамматики носитель языка должен усвоить ситуативную грамматику, которая предписывает использовать языковые средства в соответствии с характером отношений между говорящим и адресатом, цели общения и других факторов, которые в совокупности с языковыми знаниями составляют социальную компетенцию носителя языка. Разница между знанием языка и владением им состоит в том, что в первом случае индивид знает законы языка, характер сочетания его единиц, но не может варьировать единицы языка в зависимости от коммуникативной ситуации.

В сферу коммуникативной компетенции входят также правила этикета, правила общения ребенка со взрослым, правила общения со своим и чужим, высшим, низшим и равным, правила соблюдения социальной дистанции при значительной социальной ассиметрии участников коммуникации, различные поведенческие стратегии, управляющие реализацией таких актов, как просьба, требование, обвинение, угроза, обещание. Большая часть этих правил и стратегий «неписаные». Еще не созданы ситуативные грамматики, которые бы регламентировали речевое поведение человека в зависимости от ситуации. Вместе с тем носители языка обладают правилами и стратегиями речевого общения в разнообразных жизненных обстоятельствах, что обеспечивает нормальное и эффективное взаимодействие их друг с другом.

Контрольные вопросы:

1) Как распределяются в обществе сферы использования языка?

2) В чем состоят различия между речевой и невербальной коммуникацией?

3) Как параметры коммуникативной ситуации влияют на речевое поведение?

4) Как распределяются факторы коммуникативной ситуации в зависимости от их способности повлиять на речевое поведение?

5) Чем различается коммуникативное общение и поведение?

6) Что такое речевой акт? Какие типы речевых актов можно встретить в различных видах коммуникации?

7) Какие теории речевых актов Вы знаете? В чем сущность этих теорий?

8) Что такое коммуникативная компетенция, что она включает в себя?